ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Поздним вечером по одной из узких улочек Сент-Антуанского предместья быстрой походкой шёл некто в плаще. Он озирался по сторонам, силясь разглядеть сквозь густые сумерки нужный ему дом. “Кажется, это где-то близко,” – думал он и прибавил шагу. Приближалась ночь, и улица была совершенно пуста, поэтому спешивший удивился, увидев впереди фигуру, идущую навстречу. Ещё больше он удивился, когда, поравнявшись, узнал этого господина, который, в свою очередь, также его узнав, преградил ему путь и заговорил:
– Доброй ночи, сударь!
– Доброй ночи.
– Куда это Вы так спешите в такое-то время?
– Насколько я могу судить, у Вас тоже есть дела в это время – так почему же их не может быть у меня?
– Никто Вам в этом не отказывает, сударь.
– Так дайте же пройти, дел у меня много, а час, как Вы изволили заметить, довольно поздний!
– А Вы не очень-то вежливы, сударь!
– Сударь, я охотно обсужу с Вами свои манеры в удобное время… Однако сейчас разрешите откланяться!
– Ну что же, не смею Вас более задерживать. Что же касается Ваших манер, то мы ещё их обсудим, да.
– Не извольте сомневаться!
“Чёрт бы тебя побрал! – откланявшись, подумал спешивший и продолжил путь, – А вот и дом!”
Окна дома, напротив которого он остановился, были совершенно темны.
– Проклятье! Неужели опоздал?! – и он ещё раз недобрым словом вспомнил задержавшего его господина.
Он подошёл вплотную и приложил ухо к двери. Тишина.
– Лошадь! Надо проверить лошадь! – подумал он и направился за угол, где обычно располагалось стойло. Тёмно-гнедая в яблоках лошадь стояла на привязи, и он успокоился. Не удержавшись, он подошёл погладить её – очень уж хороши были порода и масть. Расчесывая пальцами гриву животного, он подумал, что стоило бы сейчас её отвязать и увести. Обдумывая эту мысль, он совершенно не заметил, как от тёмного угла отделилась фигура и зашла ему за спину. В последний момент он интуитивно почувствовал угрозу и потянулся к поясу, одновременно разворачиваясь, однако холодное как лёд лезвие уже пронзило ему бок, а тяжёлая рука закрыла рот, готовый исторгнуть крик полный боли.
Из игры вышел
.
Приблизительно в это же время в другой части города в роскошном особняке поднялся переполох. Один из слуг, ступая на цыпочках дабы не побеспокоить владельца особняка, обходил комнаты, проверяя плотно ли закрыты ставни на окнах. Проходя мимо комнаты хозяина, в которую он не осмелился бы заглянуть в это время без вызова, он увидел тёмное пятно у её двери. Он опустился на корточки, освещая пол свечой, и с ужасом понял, что это огромная лужа вытекшей из господской опочивальни крови. Он немедленно открыл дверь и прямо за ней обнаружил лежащий на полу труп хозяина. На его горле зиял ужасный разрез с ровными краями, кругом всё было залито кровью. По всей видимости убитый пытался позвать на помощь, но не смог ни открыть дверь, ни закричать – трахея была перерезана, а кровопотеря слишком обильной. На крики сбежались все прочие слуги, немедленно отправили за городской стражей.
Позже, когда отряд явился, допрошенные слуги говорили, что перед сном хозяин встречался некой дамой, а вернувшись, почувствовал недомогание и велел его не беспокоить, в связи почти все они отправились в домик для прислуги во дворе. Капитан городской стражи оценил ситуацию, быстро написал что-то на листе пергамента и, вручив его одному из своих людей, отправил его куда-то, велев поторапливаться.
Из игры вышел
.
Хинт: радуга.
Несмотря на поздний час, трактир “Рог изобилия” продолжал принимать гостей. Мэтр Бономе с неподобающим трактирщику печальным лицом сновал между столами, разнося яства и кувшины с вином. Как обычно, он не то, чтобы подслушивал разговоры гостей, а скорее прислушивался к ним – это, можно сказать, была его профессиональная черта. За столом в углу сидел постоялец, которого Бономе уже несколько раз видел в трактире в последнее время. Он был закутан в чёрный плащ и скрывал лицо широкополой шляпой, что уже стало привычным для мэтра. Привык он и к тому, что посетитель разговаривал сам собой. Вот и теперь он бормотал себе под нос:
– Ах, где же ты пропадаешь? Я уже начинаю беспокоиться… Признаться, чешуться руки, но не время, не время… Ещё подождём, остался только…
В другом углу сидели двое, которые казалось также не хотели быть узнанными. Один по виду был слугой, незначительным, так сказать, персонажем, другой же держался с достоинством. Когда Бономе подошёл разлить им вино, слуга как раз закончил что-то рассказывать, а его господин надменно произнёс:
– Ну, что сказать... Каждый должен заниматься своим делом, я всегда это говорил! Казалось бы простое правило, но стоит его нарушить – и получается, то что получается.
Простым буржуа, сидевшим за столом в центре, скрывать было нечего и говорили они на темы куда более общие – о превратностях любви. Мэтр Бономе в очередной раз наполнял их кружки пивом, когда один из них сказал:
– Ох уже эти женщины! Сами не знают, чего хотят!
– Воистину, сударь! – согласился трактирщик и поспешил встречать новых гостей.
Генрих III встречал рассвет в монастыре Святой Женевьевы. Его Величество стоял на коленях перед алтарём и истово молился. Несчастья, выпавшие на долю монарха в последние дни, казалось состарили его на много лет – глубокие тени залегли под его глазами, а на лице явственно проступили незаметные доселе морщины. Король просил прощения у Господа за свои прегрешения, призывал гнев Его на головы врагов, молил ниспослать силы и терпения своим сторонникам, а закончил молитвой о упокоении душ своих близких:
– Праведный боже…
В игре:- – Бордо
- – Париж
- – Гренобль
- – Страсбург
- – Ницца
- – Дижон
- – Вийёрбан
- – Ним
- – Ле-Ман
- – Реймс
- – Лион
- – Рен
- – Сент-Этьен
- – Тулон
- – Анже
- – Лилль
В земле:- – Гавр – убит в Ночь 01
- – Марсель – убит в Ночь 02
- – Тулуза – убита в Ночь 02
- – Нант – убит в Ночь 03
- – Монпелье – убит в Ночь 03
Лимит до 16:00 по МСК 29.04.2017
Для казни необходимо 9 голосов. Суд Линча – 7 голосов до 23:00 сегодня.
