... Улучив позже минутку перед пиршеством, Терракс уединился, чтобы выкурить трубочку. Воспоминания о ночи после возвращения на заставу пришли непрошенными...
Воспоминания 3, или Сказ о том, как Терракс Аль-Кхари пристрастился к вредным привычкам
В одиночестве и темноте палатки Терракс наконец мог предаться мыслям, во власть которых целиком не позволял себе отдаться до возвращения на заставу. Сидя в раскладном кресле, фаррак прикрыл глаза когтями, склонив голову и уперев руки-крылья локтями в колени. Нумми… Муна… Андраш… Две половинки Нумми, которая потеряла голову и которую никто не удержал от броска на смерть… Мирка и Фани, раздавленные валуном Каратеса… Камень, убивший Фани, падал на самого Аль-Кхари… Если бы он вовремя среагировал, мог бы успеть взлететь и влететь сам в скалу… Фаррак, в конце концов, тяжелая птица, импульса могло бы хватить, чтобы хоть на сантиметр, но сдвинуть траекторию, или ослабить удар по неллайке… Сам Терракс пережил бы столкновение на встречных курсах с камнем – в этом он не сомневался. Он мог бы остановить, удержать Муну, когда она выхватила кинжал Нумми – ясно же, что ничем хорошим это не могло кончиться… А Андраш… Андраша можно было попытаться прикрыть от удара холода, согреть, ведь он был одним из самых выдохшихся в группе, и не обладал той же магической природой, что герте… Фаррак резко сжал когти. Кажется, при этом их кончики поцарапали голову, между перьями проступила кровь, но Терракс даже не почувствовал.
Из Академии их отправилось десятеро, включая Терракса. Сейчас осталось семеро. Треть. Треть погибла. А ведь ещё была Равулина, потерявшая целую руку, и полностью, а не на треть. Бейли и Молхайм в страшных ранах. Наверное, только с ранами иристки и герте ничего поделать нельзя было… Всё остальное… все остальные… И те из них, кто из остальных превратился в останки… Были на Терраксе. Аль-Кхари убрал руки от головы и уставился невидящим взором перед собой. Провалы легли на его плечи, будто Каар-Нэволен, Скала Прощания, высочайший пик Фар-Крума; усталость, которой Терракс почти не чувствовал все дни похода, даже в холодные сутки падения Айни, наконец догнала его, взяла в плен, сковала по рукам-крыльям и ногам-лапам, праздновала победу. Фаррак так и сидел, неспособный пошевелиться, с горечью на сердце и мыслью «Никогда больше…» на уме, пока…
«Хм. На этот раз никаких криков, хотя он явно спит. Все-таки не домашняя птица,» - подумала Ора, приподняв ткань на входе в палатку и увидев хозяина, уставившегося прямо на неё, сидя в кресле. Впрочем, со знакомства она уже научилась распознавать, когда взгляд его орлиных глаз был расфокусирован, и взор был обращен скорее внутрь, нежели на мир вокруг. Это тот случай. А почти полное отсутствие движений, надо полагать, указывало на сон. И неспокойный – лицо у Терракса явно было искажено чем-то… плохим. Отчаяние? Страх? Паника? Опять кошмар? Прищурившись, Ора внимательнее оглядела хозяина. Что-то темное посреди перьев на лбу, поблескивает на слабом свете от костра снаружи… Это же на когтях… Кровь! Девушка выгнула бровь. Аль-Кхари явно был склонен к приливам мрачного настроения, но это что-то новенькое. «Что я думаю? Какое «новенькое»? Я знаю его совсем недолго…». По лагерю ходили почти что легенды о том, что её хозяин и его спутники делали там, на Фронтире… Интересно, что расскажет он сам, но явно подвиги не дались легко… Да и в конце концов, не все вернулись назад.
- Милорд? – Ора подала-таки голос. Нет, не спал, просто ушел в себя! Немедленно повернул голову на девяносто градусов вбок, буквально неповторимым для неллая, птичьим жестом.
- Кха-а-а-р? А, это ты, Ора…
- Я закончила помогать леди Айни. Желаете зажечь свечу?
Медленное движение желто-черных глаз туда-сюда.
- Пожалуй, да.
Опустив наконец вход в шатер, девушка быстро подошла к ближайшей свече и смогла быстро и ловко разжечь её, несмотря на темноту.
- С вами все хорошо, милорд?
Едва заметным жестом, будто он практически не мог пошевелиться, Аль-Кхари кивнул. «Странно… А что, если он отравлен?!» - молнией сверкнула мысль в уме Оры. Она быстро подошла к хозяину и осмотрела рану на голове. Нет, она явно нанесена его же когтями… Но может быть яд пришел с едой… Проклятье, её не учили распознавать признаки отравления фарраков!
- Покажите язык, милорд! Милорд, вы можете показать язык? Милорд?!
Тут Терракс зашевелился побольше – но все равно слабо.
- Что-о-о?..
Вообще, хороший признак, что он не забылся и говорит по-неллайски! Ора рискнула и попробовала рукой раскрыть его клюв. Почти никакого сопротивления. Язык… Ну, вообще говоря, она видела язык фаррака в первый раз… Но выглядел язык очень здоровым, вопиюще розовым на фоне бледных внутренностей клюва. Отпустив клюв Аль-Кхари (Цок! Со щелчком захлопнулся тот), Ора немного успокоилась, но тут поняла, насколько… вызывающим могло показаться её поведение. Взгляд «пациента» с абсолютно нечитаемым выражением вперился в девушку.
- Я… Простите, милорд, я испугалась, что вас отравили…
- А. А. – Фаррак снова раскрыл клюв и слегка запрокинул голову. Как вдруг много энергии! Но хриплый клекот, раздавшийся из его горла, не был обычным смехом Аль-Кхари. В нем явно слышались нотки, которые у неллая походили бы на старческие. Как и сам хрип. - Нет, Ора. Благодарю за заботу. Я просто… Очень устал.
- Так сильно, что почти не можете пошевелиться?
Хозяин помедлил с ответом, в конце концов просто едва кивнув. Хотя они и знакомы совсем недавно, но девушка сразу поняла, что тут помедлил он из-за гордости. В конце концов, он воин-аристократ – какие-то черты и поведение явно одинаковые что у неллаев, что у фарраков. Её бедный брат иногда вел себя похоже…
Ора несколько секунд подумала. У неё самой ещё хватало энергии. Терракс был, пожалуй, добр к ней – уж точно добрее, чем другие неллаи. Сколько раз и как на неё глядели, что «шептали» в почти полный голос за спиной, пока она в отряде помогала расправиться с бандитами…
- Позвольте мне помочь вам, милорд. Я сама обучена воинскому искусству, и знаю некоторые приемы, помогающие побороть усталость тела и ослабить дух, даже если он натянут, будто тетива лука перед выстрелом.
Во взгляде Аль-Кхари явно читалось удивление. Девушка поставила рядом с креслом имевшийся в шатре небольшой столик, а на него – свечу, и встала за спиной хозяина.
- Не задавайте вопросов и не сопротивляйтесь, милорд. Расслабьтесь, - продолжила Ора, расстегивая застежку на плаще фаррака. Плащ тут же упал на землю – спинки у кресла не было. – А потом… Расскажите, что вас так тяготит, милорд. Что действительно произошло там, за заставой. Как на самом деле вы встретили леди Айни, и кто она такая.
- Хорошо, Ора. Делай, что нужно. Потом я расскажу.
- А сейчас пока забудьте. Не концентрируйтесь на прошлом. Не думайте ни о чем. – Девушка положила руки на плечи Терракса, рядом с шеей. Мягкими движениями прошла вглубь, сквозь перья к коже, почувствовала пальцами мышцы под ней. Она никогда не думала, что увидит или прикоснется к чему-то подобному – таких просто не может быть у неллаев, даже будь они трижды рыцарями. Горячая птичья плоть практически дышала мощью и выносливостью. «Нет, это тело угнетаемо духом. Нет такой усталости, чтобы его сковать, которая начиналась бы от самого тела». Но… мускулы напряглись от прикосновений её пальцев. Контакт был явно непривычен для Аль-Кхари. – Милорд, расслабьтесь, полностью. Иначе не подействует. Вы – воин, ваше тело – ваше оружие. Медленно опустите тетиву лука. Расслабьте тело. – С большой задержкой, но слова Оры возымели действие. – Вот так. – И она начала массировать.
Совсем скоро фаррак приоткрыл клюв, прикрыл глаза. Изредка из клюва раздавались тихие… стоны, если удовлетворенное покаркивание можно так назвать. Массаж явно действовал. Закончив массировать спину, руки и голову птицелюда, девушка снова заговорила с ним:
- Вам понравилось, милорд? Стало лучше?
Тот повернул взъерошенную голову к ней, и ответил:
- Да, - и явно осталось невысказанное, сдержанное гордостью «Хочу ещё!». Ора усмехнулась (а у Терракса пронеслась при этом виде мысль: «Впервые вижу её такой!»). Нет, второй раз нельзя подряд, это бессмысленно. – Если вы хотите ещё расслабиться, у меня есть кое-что ещё, может подойти вам… - Она отошла в сторону и стала рыться в своем вещмешке. – У вас, фарраков, нет массажа?
¬- Как-как ты сказала? Мас-саракш? Нет, мас-саж… Да, мне неизвестна эта техника. Мы практикуем другие ритуалы для успокоения духа и тела…
- Вот, нашла. Смотрите, милорд. Что же вам больше подойдет… - Задумчиво сказала Ора, глядя на трубки, которые достала и разложила на столике со свечой. Три курительных инструмента, найденных ею у Коляна. И не простые – хорошее дерево, отделка янтарем и полудрагоценными камнями. Явно награбленное. – Наверное, вам больше всего подойдет вот эта, - решила девушка, протягивая Терраксу приспособление, на первый взгляд не аристократическое, а простолюдинское: довольно тонкая, без изгиба трубка, без чубука, входящая в плоскую, цилиндрическую чашу, и немного выходящая из чаши на другом её конце. Впрочем, в Резере, перед нашествием Неверта, подражание простолюдинам было последним писком моды; у Оры самой было как раз несколько роскошных платьев «под крестьянку»… Так и здесь, простая на вид трубка была выполнена из непростых материалов. Например, чаша была выточена из янтаря. «Интересно, может и правда не казнили Ренегада из Вороньей Слободки, и он всплыл где-то здесь со своей резерской добычей?» - подумала девушка.
Фаррак с осторожностью взял трубку и осторожно оглядел её.
- Я понимаю… что это, но не знаю, как этим пользоваться…
- Я покажу вам, милорд.
Вскоре Аль-Кхари дымил, как заядлый курильщик – его выносливость легко справилась с шоком от дыхания табачным дымом. Только подчеркнуто аккуратное и медлительно обращение с трубкой его выдавало – надо ведь не перекусить её случайно клювом!
- Ну как вам, милорд? Как себя чувствуете?
Глубоко вдохнув, вынув трубку и растянуто, медленно выдыхая большое облако дыма, прикрыв глаза, Терракс ответил:
- Я чувствую себя так… Будто я всю жизнь стоял. И только сейчас впервые присел отдохнуть. – Фаррак открыл глаза и взглянул на Ору. – А ты не будешь?
- Я? О, я давно не курила… В темницах не те условия. А после того как я… попала к вам, я старалась не курить при вас. Впрочем, если желаете…
- Делай, как хочешь, Ора.
- Тогда я присоединюсь к вам, если позволите, - девушка отошла и достала из рюкзака свою, обычную деревянную трубку без изысков, выкупленную за какую-то мелочь.
Пока служанка засыпала табак, Аль-Кхари протянул руку к её лицу, аккуратно, но уверенно взяв его когтями.
- Твой шрам отлично заживает. Тебе даже идет. Хотя, может быть, я не скромен.
Девушка горько хмыкнула.
- Судьба уже показала, что я – самый здоровый член рода Ден Истиев… Итак, почему бы вам не поведать о ваших приключениях?
И Терракс все рассказал. Все – кроме гостей у Лейкена и имени Того, Кого Нельзя Называть…
