Когда последний из двенадцати отобранных Орой неофитов вбил последний гвоздь в последнего раба, неллайка с приподнятыми уголками губ оглядела результаты их работы. В пустом хлеву полукругом стояли двенадцать столбов с перекладинами, на которых были теперь распяты все повинные. К сожалению, не было времени обустроить какие-нибудь желоба, чтобы все стекало в котел в центре (его-то можно было бы зарыть), поэтому пришлось под каждым распятым поставить по посудине. Но, может быть, так будет даже лучше для вовлечения неофитов. Длань вынула кинжал, подошла к самому левому рабу, и прошла по всему полукругу начиная с него, выбирая, легко касаясь ступней каждого своей левой рукой. Кто ещё мог - тот дергался от её прикосновения, не будучи способным, ввиду гвоздей, сбежать от руки "демонессы".
- Ты, ты... И ты, - ткнула Ора в итоге на трех самых взрослых, а потом подошла к четвертому и слегка облизнулась, покачав одновременно головой. Какая растрата. - А ты, красавчик... Умрьешь посльедним, - пообещала она на куайтском, оскалившись, и взмыла благодаря сережке немного вверх, посмотрев "красавчику" прямо в глаза. - Ньеофиты... Пойте гьимн! Я начинаю.
Неофиты, чьи души уже вполне достаточно почернели и зачерствели, хором запели один из псалмов, подчерпнутых Орой из песенника в Лиссе. Она только поменяла пару слов, немного... Осквернив песнопение.
Запятнаны ли твои одежды, черны ли они словно ночь?
Умыт ли ты в крови агнцев?
Вот так, вскрыть вены, а пожалй и артерии... Здесть, тут, и там... Теперь кровавый кокон - чем дольше бьется сердце, тем дольше оно качает кровь, тем лучше будет вытекать в посудины под рабами...
Запятнана ли твоя душа, чище ли она темной ночи?
Умыт ли ты в крови агнцев?
"Красавчик" подождет, нет, пусть все видит... Следующий...
Я умыт! Я умыт!
Я умыт в крови агнцев!
Словно темная ночь, незапятнан и чист!
Осквернен дочерна в крови агнцев!
Восьмеро истекают кровью из-под коконов, что же, время начать ритуала... Удар сюда, разрезать кожу, и начинать отсюда...
Сложил ли ты ношу, нашел ли покой?
Умылся ли в крови агнца?
Я сложил свою ношу, нашел свой покой,
Осквернен дочерна в крови агнца!
Второй, третий... отлично. Остались завершающие штрихи - вырвать их сердца, но перед этим... "Эй, красавчик, где ты там, чистенький мой, один ты остался беленький, светловолосый, не окровавленный... Во-о-о-т, теперь покраснел... Как густо... Тебе кокон не полагается. Ты умрешь последним... Но ты умрешь и быстрее других..." Под заклинанием ускоренного кровообращения, кровь хлестала из "красавчика" фонтаном. Много пролилось на Ору, ещё больше - просто на пол, но вполне хватило и на посудину. Длань сделала жест - неофиты взяли каждый по сосуду, не прекращая петь, и вылили все в котел в центре полукруга.
Я умыт! Я умыт!
Я умыт в крови агнцев!
... Три черных портала с красными краями открылись напротив распятых. Два густо-зеленых тела, с громадными жалами и красным глазами, одно черное, с витым толстой спиралью хоботком и изящными, зловещими черными с красным крыльями...
Словно темная ночь, незапятнан и чист!
Осквернен дочерна в крови агнцев!
- Приветствую вас, о монархи, от своего имени и имени своей Госпожи! Эти жертвы посвящены ей в первую очередь... Но посвящены они и вам! Прошу вас, испейте сладкого нектара, что я приготовила вам!
Зловещий Махаон, царь чешуйчатокрылых, двинулся первым; как всегда, не проронив и слова. Просто распрямив свой хоботок и погрузив его в котел.
- Мы приветззззтвуем твою дань, наглый ззззозуд... Никогда ещжжжё ты назззз не обижжжжала, не обделила и в этот разззззз... - Хором прожужжали Мухобоги, и быстро перебирая шестью лапками (каждая толщиной в пару-тройку неллайских ног), подошли к котлу и присоединились к трапезе.
Сложил ли ты ношу, нашел ли покой?
Умылся ли в крови агнца?
Я сложил свою ношу, нашел свой покой,
Осквернен дочерна в крови агнца!
