Начало отсчета
***
Молодой одиннадцатый, стараясь не поднимать глаза, пересек улицу. Это было благоразумно, иначе британцы могли-бы заметить огонек в его глазах. Тот самый, что они так не любили, тот огонек, что отличает свободного человека, от раба.
Перейдя людную улицу, он свернул в переулок,стараясь не оглядываться по сторонам. Это у него получалось, надо сказать, прескверно, но к счастью рядом не было никого, кто-бы мог это заметить. Ссутулившись, он подошел к, свиду заброшенному, гаражу и отстучал по двери незамысловатый ритм. Внутри послышался шорох, возня, тихая перебранка. Через пару мгновений замки поприветствовали гостя железным лязгом и тот, под аккомпанемент скрипа не смазанных петель, юркнул внутрь. В дверном проеме на секунду мелькнуло щурящееся, поросшее щетиной лицо привратника, окинуло беглым взглядом улицу и исчезло во тьме помещения. В следующий момент дверь закрылась.
- Даров, Шинджи, с чем пожаловал? – обратился к вошедшему привратник, почесывая щетину – почему не звоните? Мы с ребятами уже было думали что вы о нас забыли.
Кроме него, в гараже было еще пять человек, таких же изможденных как и сам он. В тусклом свете лампы, висящей под потолком, Шинджи разглядел лежащий на «спине» Найтмейр, занимавший львиную долю пространства в помещении. Ничего особенного, похоже, Глазго - точнее Шинджи сказать не мог. В полумраке у дальней стены вырисовывались контуры двухэтажных кроватей, а рядом с ними располагался стол, очевидно импровизированный штаб этой ячейки сопротивления. К стене слева были облокоченны пара гранатометов и несколько автоматов. В углу была свалена куча мусора: очевидно обертки фабрикантов, которыми жильцы питались все это время.Внутри было душно. Воняло засохшим потом и мочой: похоже ребята сидели здесь не меньше недели без каких либо вылазок наружу.
-Телефоны прослушиваются. – слова давались гостю с трудом. Глядя на то в каких условиях творится история, весь запал Шинджи куда-то улетучился. «Интересно, а Зеро знает через что приходится проходить этим парням?» пронеслось у него в голове. Он улыбнулся своим мыслям – в сравнении с постоянным унижением и гонениями, которым подвергались его соотечественники это не выглядело таким уж суровым испытанием, впрочем чести Зеро это тоже не прибавляло.
- Скоро выступаем. Будьте готовы. Вот.
Шинджи вынял из внутреннего кармана куртки конверт и передал его привратнику.
- Вот это дело! – воскликнул тот, резкими движениями срывая бумажную оболочку. Внутри была прозрачная пластиковая пластина с начерченными на ней красными линиями и надписями.
- Совместите соответствующие точки Альфа и Бета на вашем плане района и трафарете – пояснил Шинджи – Это ваш план действий. Обратите внимание на дату и время операции и постарайтесь не....
Он осекся. Шесть пар карих, широко распахнутых глаз жадно впились в трафарет. Они смотрели на него как на скрижали Господни. Нет, скорее как дети, нашедшие под новогодней елкой именно то, что заказывали Санте.
- Это ведь завтра?... Да?... – голос привратника дрогнул, глаза блестели. Шинджи понял что это от слез. «Черт возьми! Всего-то недельку здесь просидели, а вонна как раскисли!» - раздался голос внутри его головы. Это была защитная реакция, пленка цинизма, достаточно толстая, чтобы не дать ему, Шинджи, разреветься здесь со всей этой развеселой компанией. Сглотнув ком в горле, он ответил что-то наподобие «Там, кажется, по японски написано!», попрощался и поспешно покинул гараж.
Воздух обдал его утренней прохладой. Он захлопнул куртку поплотнее, ощущая, вес конвертов, оттягивающий ее карманы. Точно таких же как и тот, что он только что доставил. Разница была лишь в стрелках на пластиковых трафаретах. Всего их было порядка двадцати. Шинджи ждал насыщенный день....
***
Корнелия нахмурилась.Он был серьезен. Его глаза обрели объемность. До этого, все пол часа той формальной беседы, в которой высокопоставленным лицам принято обмениваться комплиментами, рассуждать о политике и искусстве, его лицо было той самой, хорошо узнаваемой журналистами маской великодушного принца, любимца общественности. Сейчас же, когда он говорил начистоту, его лицо дополнилось едва уловимым оттенком, который ложил на него острый ум и проницательность Шнайзеля. Это было красиво. И страшно. Корнелия понимала зачем он прятал его. Это свое лицо. Оно пугало. Оно пугало пониманием, что перед тобой ловкий и, где необходимо, беспринципный манипулятор, а внешний лоск и великодушие – просто ширма, чтобы скрыть этого зверя подальше от посторонних глаз.
- Действительно – ответила она – из всех секторов, подконтрольных Империи, Одиннадцатый самый непокорный. Ситуация в нем нестабильна и непредсказуема... Ты уверен?...
- Да – ответил Шнайзель. Голос его был мягок, как всегда – это достоверная информация.
- Стоит-ли нам предпринять действия?
Шнайзель задумчиво вращал вино в бокале. В этот момент Корнелия поняла что ответ у него давно уже готов. Эта пауза – просто театральный прием.
- Я думаю, Кловис справится.
Это звучало как приговор. Корнелия без труда могла бы представить вместо этой фразы другую, вроде «он обременяет страну» или «я готов пойти на эту жертву». Форма была не важна – важно значение. Кловис лишь чудом дожил до сих пор и они оба это понимали. Конечно, провал (или смерть) Кловиса будет шагом вперед для Шнайзеля, да и не только для него (для всех нас). Но такого коварства Корнелия не ожидала: возможно она, как и все остальные, тоже была обманута маской великодушия второго принца британской королевской семьи.
- Но ты следи за событиями, на всякий случай. – добавил он, выдержав очередную эффектную паузу.
Они обменялись многозначительными взглядами. Это был вызов. Шнайзель выбрал поле битвы. Он хочет использовать восстание Зеро как искру чтобы разжечь пламя войны, в котором, под шумок, можно было-бы устранить всех прочих претендентов на трон Британской Империи. В таком случае... Юфи! Юфемия, младшая сестра Корнелии, наверняка не останется в стороне. Она слишком добра, чтобы безучастно смотреть как гибнут люди, пускай даже жалкие одиннадцатые. «Следовательно – думала Корнелия – мне необходимо добраться до нее быстрее чем он – тогда она будет в безопасности». А он наверняка попытается опередить ее. В таком случае Юфемия может оказаться замечательной уздечкой для своей старшей сестры.
- Конечно – на лице Корнелии не шевельнулся ни один мускул, способный выдать ее внутренние переживания.
***
Его глаза, всегда серьезные и полные твердости, неизменно зачаровывали ее. Она могла глядеть в них часами. Человек, по имени Тодо Кёсиро был для нее, если не Богом, то по крайней мере, пророком Его.
- Тодо сан, это послание от Зеро. – Асахина сидел напротив него, подложив пятки под ягодицы – Он предлагает присоединиться к нему.
- Мы не можем доверять судьбу Японии тому кто скрывает свое лицо. Он умен, не стану отрицать, но это только увеличивает наши шансы быть одураченными им. Я не хочу, чтобы остатки Фронта Освобождения Японии стали инструментом человека преследующего свои цели. Я за то, чтобы, пока это возможно, не присоединяться к нему. Однако, мешать мы тоже ему не станем. По крайней мере до тех пор, пока наши цели совпадают.
Великолепен! Как всегда! Она поймала насмешливый взгляд Асахины и отвернулась, пряча от него свои разрумяненные щеки.
***
Уставшие глаза. Глаза человека, повидавшего лучшие времена, но не сломившегося с приходом плохих, сейчас смотрели на него.
- Тучи сгущаются. Что мы собираемся предпринять в случае крупного вооруженного конфликта?
Еа мгновение Кирихара задумался стоит-ли отвечать на этот вопрос, а если стоит, то что. Затем, медленно, тщательно подбирая слова произнес:
- Это будет нам весьма на руку. Мы будем поставлять Сакурадайт одной, а лучше нескольким сторонам конфликта. Таким образом, кто-бы не вышел победителем, корпорация будет в выигрыше. Да – он утвердительно покачал головой – нейтралитет это ключ к победе. Мы либо вернем себе право называться японцами, либо сможем добиться существенных поступок со стороны Британской Империи. И то и другое вполне приемлемо. Только, естественно, все что я сказал, должно остаться между нами.
- Разумеется, господин.
***
- Выступаем завтра.
- С этого момента начнется обратный отсчет к поражению. Твоему или Британской Империи. Не боишься?
Лелуш обернулся. Его лицо выражало смесь удивления с насмешкой.
- Мне некогда.
- Хм...
Она улыбнулась.
- Я серьезно. Если считаешь что не справишься – лучше не берись.
- Что это было? Забота?
- Не пойми меня неправильно. Я не хочу проиграть поставив не на того жеребца.
- Мы заключили контракт и он все еще действует. К тому же уже поздно останавливаться. Отсчет начался еще с основания Ордена Черных Рыцарей. Нет. С момента моего появления на свет. Уже сам факт моего существования бросал вызов всему что было до меня. Отступление это предательство. По отношению ко всем, но в первую очередь ко мне самому. Я не отступлюсь, чего-бы это мне не стоило.
- Врун. – сухо констатировала девушка.
Она знала что есть преграда, которую ему не преодолеть, преграда через которую он не прыгнет, как-бы ему этого ни хотелось. Это была его слабость, но это же и придавало ему сил. Она заглянула в его глаза, целеустремленные до безумия. Глаза того, кто готов изменить весь мир ради одного человека.
- Хорошо, наверное, иметь такого старшего брата. – пробормотала она, зарываясь лицом в плюшевую игрушку.
Началась первая игровая ночь.
Подтверждаем получение ролей, шлем НД. Лимит - 24 часа.
Внимание!
Изменение в правилах: маньяки имеют по одной записке на ночь.
