Давай теорию почему Гиз мог промолчать.
Поехали. Газета раз:
Наблюдением за полётом птицы настолько увлёкся всадник в чёрном плаще, что он едва не столкнулся к едущей к монастырю каретой.
Мы видим карету, едущую к монастырю Святой Женевьевы на мессу и всадника в черном плаще.
Всадник в черном плаще делает проверку персонажа в карете:
то ли спросил, то ли сделал вывод всадник, силясь рассмотреть пассажира кареты
Газета два: Алансонский выходит на покушение против одной из своих целей. Лично, не отдавая приказов другим.
В описании покушения мы видим А) карету
он уже почти мог разглядеть и саму карету, тёмный силуэт который двигался навстречу.
Б) Покушающуюся личность в черном плаще, кою мы уже знаем как Алансонского:
В это же мгновение из подворотни напротив стоящей кареты появилась закутанная в чёрный плащ фигура в широкополой фетровой шляпе.
Важнейший момент это бревно, лежащее поперек дороги кареты. Я сильно сомневаюсь, что это перевод, и в итоге остается блок.
И наконец эта газета. Погибшая ННМ приезжает в карете в монастырь Святой Женевьевы, и, как верно написал Нирток, почти наверняка является де Гизом.
Таким образом записка А) Не может быть верной по умолчанию, потому что ННМ не дошла бы ни до Паука, ни до кого другого прошлой ночью и Б) Правдивой записки от де Гиза легко может не быть т.к. ННМ не видела смысла сообщать о своём блоке.
И Нирток расписал это всё в четыре строчки, похоронив мою кропотливую работу с выдергиванием цитат, вы все издеваетесь, что ли?
Голосование
