Мир Ифри. Акт Седьмой

[Лисиндра]

Лисиндре не хотелось присутствовать на казни, но и пропустить ее она не могла. Во время завоевания весомую часть времени она провела с войском, идущим со стороны ульрисов. И пусть близкого знакомства с Риной не было, но это не мешало помнить, что это был опытный, верный и храбрый Призрак. В грядущей тьме умиротворение могло бы появлятьмя именно при виде таких поблизости. Умереть вне сражения было для воина до невозможности огорчительно. Но ещё более невыносимо было бы жить и сражаться в окружении тех, кто посылал тебя на казнь. Возможно ли, что смерть в этом случае могла считаться гораздо большим избавлением и милостью? Когда приговор привелся в исполнение, Лисиндра прикрыла глаза, сложила на коленях руки и мысленно прошептала:

“Спи спокойно, пусть беды и лишения больше не терзают твою душу”

Казалось бы, на этом все и должно было закончится. Но когда это в последний раз мир был столь щедр на спокойствие? Следом за одним чаще всего цеплялось что-то еще. Обычно неприятное. И на этот раз этой добавкой стал Жатва. Ещё ни разу девушка не видела его столь близко. Его речи лились непрекращающимся потоком, сбивая с мысли и закрадываясь в самые потаённые уголки сознания. Но становились ли они от этого единственно возможной истинной? Нет. Мертвым уже ничем не помочь, но живые должны были продолжать свой путь. Однако Жатве каким-то образом удалось повлиять на Весайни, а может и не только на нее. Поэтому когда он ушел, то Лисиндра проговорила:

- Нельзя оборачиваться назад и сожалеть о содеянном, это ведёт лишь к саморазрушению. Наверняка впереди ещё много трудных выборов. Не стоит позволять им надламывать что-то внутри и насыщать кого-то Сожалениями. От этого точно легче не станет.

[Рей]

- Посеяли злость - пожинали сожаления - хмуро сказала Рей.
-  Не принимайте близко к сердцу заявление того, кто сам признался в собственной ущербности. В монстра вы не превратитесь, госпожа.
Рей не стала больше ничего комментировать. Наверняка каждый итак что-то вынес из этой ситуации.

[Вуул Рал-Кхал]

Вуул бесстрастно выслушал приговор. Также спокойно смотрел на свершившуюся казнь. Лишь когда появился Сожаление, на лице фаррака появилось некое любопытство. Он слушал о семи ипостасях, семи периодах Жатвы и думал, что наверно и сам мог бы вспомнить и разделить определённые четкие периоды собственной жизни, обозначить емким названием и описать в паре слов. Но все же Вуул не был в этом уверен. Возможно фаррак был слишком молод или слишком скучен.

Когда Сожаление и второй мужчина ушли, Вуул обратился к Айни с поклоном.
- Леди Весайни, если я вам больше не нужен я отправлюсь обратно в Ифри, в Саваш. С вашего позволения я мог бы забрать тело Рины. Она говорила, что пожертвовала вам связь с родом и память о нем, но, думаю, среди Накран есть те, кто её знает и помнит и хотел бы попрощаться и похоронить по их обычаям.

[Drusha]

Леди Весайни, если я вам больше не нужен я отправлюсь обратно в Ифри, в Саваш. С вашего позволения я мог бы забрать тело Рины. Она говорила, что пожертвовала вам связь с родом и память о нем, но, думаю, среди Накран есть те, кто её знает и помнит и хотел бы попрощаться и похоронить по их обычаям.

- Хорошо. Да будет так.

[Сара]

Сара стояла неподвижно, словно изваяние, высеченное из льда и стали. Её ладони, спрятанные в рукава траурного кимоно, сжимались в кулаки так, что ногти впивались в кожу, оставляя багровые полумесяцы. Она не моргнула, когда топор палача Ивора рассек воздух, не дрогнула, когда голова Рины покатилась к подножию трона. Её лицо оставалось маской холодной решимости. Чеканный профиль, острые скулы, взгляд, устремленный сквозь происходящее, будто она уже анализировала последствия этого шага. 
Но внутри... внутри бушевал шторм. Рина была безрассудной игрушкой собственной гордыни. Да, она славно сражалась и показала себя на ледовом побоище против демонов и при завоевании Германса. Славно.. как и другие ассасины. Те что пали и те что ещё были живы. За все это время у Сары не возникло к ней никах чувств привязанности. В ее глазах герте была такой же как и остальные герте, единственное что ее выделяло это связь с Госпожой. Девушка нахмурилась. Иронично.. но единственный из ближнего круга, кто действительно мог спасти Рину от казни был наследник небесной тьмы, Робар.. но и он мертв.
— Правильное решение, - проговорила она тихо, больше для себя.
– Глупость должна искупаться кровью. Иначе она становится эпидемией. Но у ее души ещё будет шанс вернуться и прожить другую, более счастливую жизнь.
Взгляд скользнул по безжизненному телу Рины, в уголке глаза дернулась едва заметная мышца. Она резко отвернулась, будто отшвырнув эмоцию, как ненужную. Однажды Его Милость сказал ей: «Я бы не стал давать шанса тем, кто в своем невежестве обратит свой взор не туда». Что ж, теперь она была согласна с этими словами.
Когда появился Сожаление с его ядовитыми истинами, Сара не стала спорить. Она изучала его, как изучала бы карту вражеской крепости, отмечая каждую трещину в его речи. «Монстр»... Но разве порядок не требует твердой руки? Когда он ушел, Сара повернулась к Айни, заметив, как дрожь пробежала по пальцам Госпожи, сжимающим подлокотники трона.
– Вот так.. Словами врага, страшная трагедия суда превращена в фарс. Моя Госпожа, демоны хорошо видят слабости, такова их суть, но вы - скала. Волны будут разбиваться о вас, пока не утихнет буря и не наступит штиль, - произнесла Сара, опустив голос так, чтобы слышала только Айни.
— Репутация это кольчуга, которую куют из страха и уважения. Каждый поступок, каждое колебание - звенья в её цепи. Сегодня, Моя Госпожа, вы показали, что грубость в сторону Небожителя не останется безнаказанной. Завтра это может спасти тысячи жизней, ибо даже глупец трижды подумает, прежде чем бросить вызов тому, чья воля - закон. 
Она сделала паузу, будто давая словам осесть в сознание Айни: 
— Для Князя Основателя важна репутация, но я не вижу общего между ним и Вами, Госпожа. Вы знаете иную сторону и ценность репутации. Смерть Рины - не месть, а жертва ради безопасности многих. Глупцы будут ненавидеть Вас за топор, но мудрецы поймут что все это во благо миров которые мы хотим защитить. Так поступают Великие. Так Разрушение стал Небожителем. Он тоже заботится о своей репутации и ведёт за собой как смертных так и бессмертных. И я уверена что за все годы своего правления он не раз сталкивался с таким выбором и потому его ответы нам были столь однозначны и прагматичны. Его совет прост. Эмпатия к врагу - это не добродетель. Это дыра в броне, через которую враг вонзит нож в самое сердце. Пытаясь понять врага, в какой то момент начнёшь проявлять сочувствие, начнёшь искать оправдания его действиям. «Он страдал», «его спровоцировали», «он не хотел»... а потом, когда такие как Сожаление отдаст приказ, его Слуга клинками вскроет горло нашим солдатам, нашим близким. И что тогда? Мы начнем винить себя и окончательно утонем в сожалении. Таков Его План. И я не позволю чтобы что-то из этого произошло в будущем.

[Drusha]

— Репутация это кольчуга, которую куют из страха и уважения. Каждый поступок, каждое колебание - звенья в её цепи. Сегодня, Моя Госпожа, вы показали, что грубость в сторону Небожителя не останется безнаказанной. Завтра это может спасти тысячи жизней, ибо даже глупец трижды подумает, прежде чем бросить вызов тому, чья воля - закон. 
Она сделала паузу, будто давая словам осесть в сознание Айни: 

- Ты права в том, что если у меня не будет репутации - я не смогу идти дальше. В отличие от Императора Разрушения - я не возглавила свой род, я не превзошла предел. Этого не было. А потому... Я вынуждена подчиняться правилам, - произнесла Айни, смотря на безжизненное тело Рины. Явно внутренне слова Сожаления задели ее очень глубоко, попав в самое сердце.

— Для Князя Основателя важна репутация, но я не вижу общего между ним и Вами, Госпожа. Вы знаете иную сторону и ценность репутации. Смерть Рины - не месть, а жертва ради безопасности многих. Глупцы будут ненавидеть Вас за топор, но мудрецы поймут что все это во благо миров которые мы хотим защитить. Так поступают Великие. Так Разрушение стал Небожителем. Он тоже заботится о своей репутации и ведёт за собой как смертных так и бессмертных. И я уверена что за все годы своего правления он не раз сталкивался с таким выбором и потому его ответы нам были столь однозначны и прагматичны. Его совет прост. Эмпатия к врагу - это не добродетель. Это дыра в броне, через которую враг вонзит нож в самое сердце. Пытаясь понять врага, в какой то момент начнёшь проявлять сочувствие, начнёшь искать оправдания его действиям. «Он страдал», «его спровоцировали», «он не хотел»... а потом, когда такие как Сожаление отдаст приказ, его Слуга клинками вскроет горло нашим солдатам, нашим близким. И что тогда? Мы начнем винить себя и окончательно утонем в сожалении. Таков Его План. И я не позволю чтобы что-то из этого произошло в будущем.

- Мы не можем сейчас пойти на радикальные действия. Это будет слишком подозрительно... И рискованно. Кто знает, что случится. Его милость сталкивался с выборами, но он преодолевал их,  превосходя своего врага. Во имя него пожертвовали собой несколько членов династии Мертис после его первой битвы с Альвертом, чтобы он успел уйти.

[Сара]

Этого не было

– Но это будет. Поэтому мы с вами, Госпожа.

[Drusha]

Этого не было

– Но это будет. Поэтому мы с вами, Госпожа.

- Спасибо, - тихо прошептала Айни.

[Ора ден Истейн]

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Ора была близка к Рине. Не как подруга - а физически, во время казни. Когда топор палача отсек голову бесстрашной воительницы ("С одного удара. Отличная работа," - удовлетворенно отметила про себя Длань), несколько капель её крови окропили платье неллайки. Когда явился Сожаление, и кровь из безжизненных останков стала обтекать его, расходясь ручейками, вместо сапог осколка Вискела она пропитала сапоги Длани. Истории Жатвы, само его появление и слова, зрелище медленно растекающейся темно-серой лужи, все это было так... Сюрреалистично, что графиня только и смотрела вниз, на два ручья, сходящихся у её ног... А когда Вискел Сожаления ушел, Ора наклонилась и макнула пальцы в жидкость.

Подняв руку перед своим лицом, Ора глядела немигающим золотистым оком на красную - хотя, в её глазе, конечно, серую - кровь Рины на кончиках пальцев. То ли время шло иначе, пока тут был Вискел, то ли проклятье герте мешало крови засохнуть и свернуться до сих пор, но жидкость медленно стекала вниз по пальцам графини Ден Истейн, покрывая багрянцем её кисть. Словно зачарованная, женщина наблюдала, как её бледная, как будто чисто-белая кожа становится серой под слоем пролитой ею крови... Ведь это она сказала последнее слово из свиты. Справедливо, что именно её рука в крови.

Странная женщина, Ора Ден Истейн. Она жалела погубленных ведуний и лигелласов, куайтов из Ордена, Лютера, Софию и немножко - Эфи, и плакала, когда подруга в приступе скорби и расстройства указала, что Ора ничего не знает о сострадании. Плакала, потому что не хотела, чтобы все думали о ней как о звере, Звере Ретриса. Она плакала о смерти Анакселы, и плакала о жизни наложницы, рыдала, стоя на коленях перед ней, сдавливаемая удавкой Сожаления сквозь броню окаменевшего сердца. Но жалела ли она о почти пяти тысячах невинных мирных жителей, погибших от её приказов в том самом Ретрисе? Жалела ли она о тысячах обращенных в рабство куайтов? О двух сотнях распятых ею? А о семьях, которых они вместе с Картой ден Варр... Замучили насмерть? О тех семьях, которых она уговорила Лютера пустить на души? Да, в том числе фиолетовые души, даже нет, в первую очередь на фиолетовые души. Она ненавидела Таррека ден Вира и была довольна, когда его убил Нефрин Кровавой Похоти, но разве она ненавидела себя саму за то, что они вместе сделали с Анакселой? А разве укол совести, который она все-таки чувствовала, спускаясь в потайную комнату в подземелье её поместья под столицей, останавливал её от того, чтобы втайне от подруги запытывать там людей до смерти ради практики Нечестивой Тени, сохранения души черной для колдовства Нечестивой Крови?

А что она чувствовала сейчас, прямо сейчас, глядя, как пятнает её кровь Рины, нет, как она сама запятнала себя смертью герте? Её сердце учащенно билось, а на щеках робким рассветом начинал рдеть румянец... Это был момент... Момент, который стоило запомнить. Ей вдруг захотелось сделать это...

[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]

Чувствовала ли она вину? Сожаления? Грусть? Тоску? Или наоборот, чувство власти над чужой жизнью, радость от плодов этой власти? Удовлетворение от мщения, сатисфакцию? Ликование? Было ли действительно необходимым убивать Рину, если запрет на участие в беседах с Высшими ей уже был обеспечен? Или они просто... Забросали герте камнями? Или может быть, это была не расправа, а покупка её вечного молчания столь кровавой ценой?.. Ора чувствовала все сразу, и ничего одновременно. Все эти чувства будто сжались в один пузырь, слившись воедино в странный покой, и все, что было снаружи Оры, казалось нереальным и несущественным. С закрытым глазом, она смаковала сладкий металлический привкус во рту, привкус чужой крови, пролитой под её ответственность...

Приоткрыв глаз и прикрыв рот, перестав слизывать серую жидкость с пальцев, Ора зашептала, зная, что Айни услышит её:
- Мы знаем, почему мы это сделали на самом деле. Да, быть может, снаружи это выглядит похоже на Вескара, Сожаление может быть прав. Но он же и несет долю вины за то, что произошло. Благодаря нему мы зажаты между молотом и наковальней. Милосердие, прощение - всё это то, что могут позволить себе действительно сильные. Сильные духом, готовые умереть за свой выбор, или сильные настолько, что готовы избежать неприятностей от плодов собственной милости. Истинно милосердным может быть лишь тот, кто свободен, а значит, тот кто силен. Увы, такова горькая правда этого мира. Кровь на моих руках - часть этой горькой правды. Мы могли бы не проливать её, будь мы сильными среди всех, готовые постоять за... По сути, за все то же, за что готова была стоять Рина. Но мы недостаточно сильны, чтобы быть милосердными в этом случае, нет. Придет время... Вы станете сильной. Станете главой Династии. Тогда вы сможете встать в полный рост, расправить плечи, установить везде свои правила, быть готовой отстоять любой свой выбор и любую свою милость. Но до тех пор... Надо выжить.

- Вы Сожалеете? О, я чувствую это, и я вижу. На вас лица нет, Айни. Но ведь если вы Сожалеете... Это значит, что вы не Монстр. Это значит, вы хотели бы, чтобы сложилось иначе, хотели бы избежать этого, но не было силы. Жатва неправ. Вы не монстр, Айни. Но, каким бы приятным чувством ни было Сожаление... Уж я-то знаю, какое оно... Нужно идти по тонкой грани, по лезвию, что отделяет пучину отчаяния и сожалений за содеянное, в которой нет места стремлению к мечте, от становления настоящим Монстром, не испытывающим сожалений и бездумно идущим за Силой. Не смакуйте свои Сожаления, не погрязните в них. Это для начала. А дальше... Как не свалиться на другую сторону, не стать Монстром... С этим разберемся по ходу дела.

[Drusha]

- Мы знаем, почему мы это сделали на самом деле. Да, быть может, снаружи это выглядит похоже на Вескара, Сожаление может быть прав. Но он же и несет долю вины за то, что произошло. Благодаря нему мы зажаты между молотом и наковальней. Милосердие, прощение - всё это то, что могут позволить себе действительно сильные. Сильные духом, готовые умереть за свой выбор, или сильные настолько, что готовы избежать неприятностей от плодов собственной милости. Истинно милосердным может быть лишь тот, кто свободен, а значит, тот кто силен. Увы, такова горькая правда этого мира. Кровь на моих руках - часть этой горькой правды. Мы могли бы не проливать её, будь мы сильными среди всех, готовые постоять за... По сути, за все то же, за что готова была стоять Рина. Но мы недостаточно сильны, чтобы быть милосердными в этом случае, нет. Придет время... Вы станете сильной. Станете главой Династии. Тогда вы сможете встать в полный рост, расправить плечи, установить везде свои правила, быть готовой отстоять любой свой выбор и любую свою милость. Но до тех пор... Надо выжить.

- Император Разрушения сказал мне напоследок... Что если я хочу стать настоящей Императрицей - мне не нужно оглядываться назад. Глубокая фраза... Мудрая. И еще, он сказал, что свой путь мы строим сами, как и сами мостим свою собственную лестницу в небеса или преисподнюю...

- Вы Сожалеете? О, я чувствую это, и я вижу. На вас лица нет, Айни. Но ведь если вы Сожалеете... Это значит, что вы не Монстр. Это значит, вы хотели бы, чтобы сложилось иначе, хотели бы избежать этого, но не было силы. Жатва неправ. Вы не монстр, Айни. Но, каким бы приятным чувством ни было Сожаление... Уж я-то знаю, какое оно... Нужно идти по тонкой грани, по лезвию, что отделяет пучину отчаяния и сожалений за содеянное, в которой нет места стремлению к мечте, от становления настоящим Монстром, не испытывающим сожалений и бездумно идущим за Силой. Не смакуйте свои Сожаления, не погрязните в них. Это для начала. А дальше... Как не свалиться на другую сторону, не стать Монстром... С этим разберемся по ходу дела.

- Если я не буду Сожалеть - то я утрачу часть себя. Вы же слышали речи Жатвы. Он мог врать. Он мог перевирать. Он мог искажать. Но ключевое - сходится. Он отделил от себя собственные сожаления и возвысился... Но потерял Себя. Я же не хочу быть силой, что не знает куда пойти и что делать. Я хочу быть Осмысленной. Мы все идем по грани, мы все прокладываем свой путь. И каким он будет - только мы решаем...

[Ора ден Истейн]

- Если я не буду Сожалеть - то я утрачу часть себя. Вы же слышали речи Жатвы. Он мог врать. Он мог перевирать. Он мог искажать. Но ключевое - сходится. Он отделил от себя собственные сожаления и возвысился... Но потерял Себя. Я же не хочу быть силой, что не знает куда пойти и что делать. Я хочу быть Осмысленной. Мы все идем по грани, мы все прокладываем свой путь. И каким он будет - только мы решаем...

- Госпожа, Айни... О том и говорю. Сожаления нужны нам, и их не избежать. Но их надо прожить и оставить позади... Больше не оглядываться назад, если хочется идти вперед, к мечте. Не срываться вниз в море сладких Сожалений... Ведь так легко погрузиться в них, и обитать среди них, обгладывать моменты, их вызвавшие, вновь и вновь доставая их из памяти, и сладко мучить себя, погружаясь раз за разом в горе... Это только кажется... Что невозможно, глупо, никто не будет добровольно погружаться в печаль. Но как ни странно, это так легко и просто, так... Опьяняюще, - Ора слегка печально улыбнулась и слизнула ещё немного крови, - гораздо проще, чем идти вперед.

- Правильно жалеть о содеянном, и что не могло обойтись лучше. Но не давайте словам Жатвы-Сожаления отравить ваше сердце, Айни. Его не интересует ваша мечта, пари Князя-Основателя, ваше выращивание. Его интересует лишь распространять сожаления. Ибо это его аспект.

[Леонхард Цуккер]

- Делай что должен и будь что будет... Осколки этого Аурея могут в своих речах искажать правду, преуменьшая или преувеличивая некоторые моменты. Из того же что он сказал правдиво так это то что Князь основатель Вескар действительно очень сильно переживает за свою репутацию и репутацию своего дома, не проведи мы казнь и как только об этом стало бы известно, то это моментально отразилась бы и на нас и на нём как главе дома и этого бы он так просто не оставил... Подозреваю что он прибыл бы к нам с визитом и напомнил об манерах, попутно обратив в лёд тысячи смертных что живут в столице и попросту попали бы ему под руку. Так что именно таков выбор был, между одной относительно виновной жизнью и десятками тысяч невиновных. Так что постигшие от такого суда сожаление вполне естественно, но сожаление сие может приглушить то что мы поступили правильно...

[Drusha]

[Отсылайте мне свои действия из расчета 1 действие в год. Всего 8 действий. У тех, у кого инициатива 12 в одно глобальное действие в год (например медитации) могут впихнуть вдвое больше малых действий]

[Илая Альвейн]

- Информация к размышлению. Прошу свиту принять участие в обсуждении пункта номер два.

Спойлер

Айни:
- Мне стало сложнее бороться с сожалениями, развитие замедлилось

Илая отдаёт Великую Тайну Айни. Чтобы узнать, как бороться с сожалениями.

Три способа:
1. Вырезать свои сожаления. Есть непредсказуемые последствия
2. Доказать себе правильность решения.
3. Доказать себе неправильность решения и изменить свою позицию, исправить последствия

[Drusha]

Долгие 8 лет

   Прошло так много времени. Из юношей и девушек вы стали мужчинами и женщинами. Опытными, умудренными. Подрастали ваши дети, становясь постепенно взрослыми, радуя вас своими первыми успехами. После казни Рины пришло письмо от Вескара – тот выражал свое неудовольствие тем, что «муравей» вызвал вообще какую-то реакцию у Императора, потребовал чтобы такого больше не повторялось. Айни же погрузилась в Сожаления. Они рисковали подгрести ее и добавить что-то еще, но Бейли, Сара, Ора, Илая помогали ей справится с навалившимися испытаниями. Да и сама работа, то, что жизнь в округе становится лучше… Помогали ей справится с накатившей волной грусти и самокопания.  Могла ли она поступить иначе? Этот вопрос она задавала себе каждый раз. И постепенно приходила к выводу что не могла. Ее Сожаления не прогрессировали, что уже… Прогресс. Ваше маленькое дитя Звезд, что вы обогрели стало Взрослым. Конечно, «архидемона», как ее все еще шепотом называли Ненавидели (+1250 Ненависти), во имя нее оскверняли храмы и соборы, что приносило ей массу сил (+1210) и конечно во имя Ее жертвовали, причем массово… Ведь вы приложили к этому свои руки (+1270). Айни за эти годы действительно стала… Правителем. Она не смогла прорваться с сферу герцогской власти… Но ее прогресс все еще поражал.

[Айни опыт повышен до 5 999 990, преодолены три кризиса стадии лорда.
Верхний слой – апнут 50 ур.
Подзолистый слой – апнут 50 ур.
Жертва: 1300, Ненависть 1274, Осквернение 1260]

   Произошло и самое главное событие, потрясшее мир. Айни была общепризнанной Достопочтенной… Но после этого ее статус навсегда закрепился в самой сути двух миров. Прибыли огромные поводья, запряженные экзотическими животными – Король Исцеления Иересан прибыл в ваш мир вместе с представителями своей Династии. Явление Могучего Князя-Основателя заставило упасть герте и аглан на колени в мольбах. По крайней мере тех, кто мог… Сейчас межрасовые распри отошли на второй план. Следом же они застыли уже от ужаса. Ведь они почувствовали Холодное дыхание. Вы уже однажды ощущали его… Появился Он. Степенно шел по выжженному полю, как Хозяин… Которым он явно все еще себя считал. К счастью, в этот же момент прибыли наблюдатели от Фантазии во главе с Варахиилом… Накалившаяся обстановка разрядилась. Герте затаили дыхание, Иересан же смотрел на Короля, что умирает от старости с некоторой долей Ехидства.



   Забытый Бог остановился в нескольких десятках метрах. Тишина была столь оглушительной, что даже насекомые остановили свой перезвон. Картаракс все еще выглядел бледным и измученным, но кажется, лучше, чем в последний раз, когда вы его видели.

- Я приветствую Благородного Князя-Основателя и Ангела Небесного в Моем Мире, - сделал Акцент Картаракс.

- И вам не умереть от старости, - ответил Иересан, явно испытывавший смешанные чувства по отношению к этому Демону.

   Айни также поприветствовала короля инеллов с зубовным скрежетом. Картаракс же посмотрел на съежившихся с внутренней ненавистью. Впрочем, он не стал эскалировать Это далее… Бог Страданий развернулся и ушел. Молча. Зачем же он пришел? Репутация. Ложь сказанная тысячу раз становится Истиной.

   Иересан фыркнул. Он предложил начать церемонию и показать могущество исцеления. Старик с огромной седой бородой до самой земли достал… Украшенный золотом и изумрудами котел.

- Исцелить Целую Асу – воистину просьба, граничащая с наглостью. Получив же две из них – я был одновременно и поражен самоуверенностью просивших… - закончил было Иересан на жесткой ноте, но тут же продолжил, - и степенью их Отчаянья. Ведь ради Исцеления они были готовы просить Высшее Существо, меня, самого Короля, придумавшего Исцеление, Воскрешение. До Меня – это было Чудом. Это было Волей самих Небес. Исцеление, действительное Излечение от недуга, от внутренне разлагающего демона, было невозможно… Но я прорвал эту границу! И теперь я покажу вам, смертные, свою величайшую милость. Я знаю о вашей печали. Я знаю о вашей слабости. Я все знаю. Больше семи сотен тысяч лет назад – я был на вашем месте. И тогда я начал Свой Королевский Путь, свою Лестницу в Небеса, став одним из девяти великих Ауреев, благородных детей звезд, проложивших своему народу Лестницу в Небеса. И сегодня я покажу вам Чудо! Возрадуйтесь благодати и благословению!

   С этими словами могучий Король Исцеления поднялся в небо. В Котле же начала формироваться приятная глазу зеленая аура.

- И да снизойдет в мир сей благодать Святая,
И да начнется жизни течь,
И да вернется смертным жизни песнь,
И да восславится во веки веков…
Санацио Юаньши

   Котел позеленел, а после…. Выпустил с оглушительным треском зеленый дым… В следующий миг небо окрасилось зеленым сиянием… Потеплело… Зеленое сияние сложилось в своего рода узор звезд… После чего с Небес начала спускаться приятная зеленая благодать. Короткий лучик света, что заставлял спящих медленно просыпаться, болеющих и умирающих вставать со своих казалось бы последних ложе… В этот Мир пришло Истинное исцеление.



   Иересан довольно огладил свою бороду. Глава династии Мескит. Герте и Аглан бросились на колени пред своим избавителем… Тот же лишь принимал их скромные дары, что его… Не особо впечатлили. Князь Иересан остался на праздник в его честь, что вы организовали… И который действительно был искренен.

[Все герте – особенность проклятье крови изменена на «Чутье Крови» - могут питаться кровью, но лишь по своему желанию. ХП и ЗС теперь восстанавливаются в обычном порядке].

   В этой суматохе никто не обратил внимания на одну женщину с наполовину седыми, наполовину темными волосами… Она плакала… Но это не были слезы грусти или отчаянья… Это были слезы радости. Когда она это видела… С ее души будто бы сваливался огромный камень… Огромная ноша… Она не была обижена неблагодарности, ибо долгие годы ее сжигало чувство вины… Она вздохнула… А в следующий миг в небо ударил черный луч. Она погрузилась в медитацию... И вышла из нее… Вновь молодой и столь же прекрасной. С живыми глазами, наполненными надеждой. Ее Сожаления были преодолены. Она понимала одно – она Изменилась… И она сделала все, чтобы этот момент настал…

   После же праздника Досточтимый Марсакар уведомил вас, что погрузится в глубокую медитацию ради преодоления последних кризисов стадии Лорда. Вскоре же над Убежищем завершилось формирование темного облака… И тогда пять труб прогремели будто бы по Мирозданию, возвещая о новом Высшем. Вы осознали, почему же первая стадия называется Цветением. В этот день расцвели все цветки, хотя была зима. Из под снега поднялись вереницы темных цветков, да и само небо изменилось, принимая форму бутона. Который раскрылся в темном вихре, являя вам все того же мужчину… Вот только ставшего куда сильнее… Новый Абстракт появился в этом Мироздании…

   Вы же приступили к своим обычным делам. Илая развивала Торпор, много спала, кажется она добилась определенных успехов, как и в наборе своей гвардии. Рей же разрешала межрасовые споры и развивала свои пророческие силы. Они помогали предвидеть некоторые события и предотвращать их. Сара и Бейли занимались детьми, Сара разродилась сыном, названным Кассием. Сара также развивала свою собственную медицинскую академию… В целом это стало у вас крайне популярным занятием. Леонхард открыл академию дипломатов, а Эржен знахарей и магов природы. Поэтому система образования Убежища неожиданно получила огромный толчок в своем развитии благодаря вам и принесенным знаниям. Кувир занимался детьми. Ора же развивала свои техники и систему управления убежищем. Благодаря вашим совместным усилиям межрасовые конфликты были предотвращены, а Айни показала не только силу, но и мудрость.

   Организация Цербер ширилась, беря на себя базовое образование и пропаганду, набор шпионов. Ширилась идея Эржен и Сары по открытию новых приютов для сирот войны. Из них потом можно будет воспитать тех, кто вам будет нужен. Альта ушла в один из походов против Зайтов – их варварские племена были практически полностью уничтожены либо порабощены. Резер уже начал освоение тех территорий. Эрихара же занималась развитием организации – был построен замок и сделано еще множеств. Цербер выявил одну из ячеек сопротивления, чем показал свою полезность. Предатели были казнены.  Лисиндра же помогала Эржен восстанавливать почву. Эржен особо прославилась на этом поприще, буквально очищая море и даже части острова, оскверненного мерзкой скверной. Работы было еще непочатый край – но вскоре будущая Ристена станет обитаемой… По крайней мере фронт работ стал понятен. Им периодами в этом помогала Сара. Благодаря Лисиндре также были завезены множество принципиально иных культур для сельского хозяйства, куда более эффективных, чем традиционные. Голод был предотвращен. Земли же, разрушенные войной и демонами постепенно рекультивировались, в чем была ваша несомненная заслуга. Этот мир начал приближаться по развитию к вашему. Особенно этому способствовали фактории Альтеона, завезшие чудодейственные семена и в ваш родной мир. В котором, впрочем, было неспокойно. Рослин же вместе с другими ауреями воевала с Зайтами. Она принесла Весайни десять голов их вождей, заслужив уважением десятков воинов, дивившихся ее огромной силой. Ирис росла Медленнее всех, хотя Галлант тоже неплохо проявил себя.

   Инеллы устроили настоящее бедствие на побережье Саваша и Резера, разорив несколько прибрежных городов. Они увели много десятков тысяч несчастных, которых более никто не видел. Противостоять же Архимастеру Лигайесу даже у Айни не было никакой возможности. Впрочем, на территорию кеанолов и лагнесю тот подчеркнуто не лез, что вызвало бегство под защиту Альтари Неферта. Лагнесю восстанавливались после разрушительной войны с инеллами, а потому слабо тревожили границы Резера… А вот Неферт начал широкомасштабное наступление на Калиокрию. Да и основные силы кеанолов стремились отхватить кусок за куском неллайской территории. Лостемир оказался окружен, его спасал лишь один факт – одно слово Князя Вескара, которому кеанолы не смели противиться. Герцогство Ван Ниттоль пало, как и остатки Лингвара. Вуул проявил себя на этой войне, Фарраки чувствовали угрозу, ведь кеанолы были уже довольно близко к ним. Калиокрия ужалась, кеанолы грозили вот-вот начать финальное наступление. Они ждали. Они готовились… И вскоре это может начаться. Поэтому вы прибыли в ваш родной мир и отправились на передний край. Возможно для войны. Возможно для мира. Кто знает? Ведь недаром вам говорили, что воля Почтенных делает неразуное разумным… А тем временем ваши дети…  Ожидали в замке семьи Ден Антов, как самой статусной из всех аринского посольства. Некий высокопоставленный аристократ обещал прибыть с помощью от Почтенной Евгении… Мир застыл на пороге… Но чего? Скоро… Скоро это станет известным.

[Ора ден Истейн]

Когда-то в эти восемь лет...

Спойлер

Старик стал слаб на глаза - не мудрено, уж восьмой десяток разменял - но в комнате, куда его привели, было полно света, и худо-бедно, но сударыню перед собой он видел четко. Взрослая женщина, более чем, уже лет тридцати. Где-то, кажется, даже проглядывает парочка морщин, несмотря на макияж. Благородная женщина - видно по чертам лица, без сомнений, и бледной коже. Одеяние, черное платье из дорогой ткани, вышитое местами золотыми нитями, с приколотой золотой брошью, ясно подчеркивало статус аристократки. Одна из рук дамы была одета в черную кожаную перчатку, сжимая в пальцах пару к ней. По оголенной длани, хоть и красивой, утонченной, было видно - это рука воительницы: пальцы в мозолях, несколько шрамов... Впрочем, на это же, пожалуй, указывала и черная повязка (опять расшитая золотыми нитями) на месте левого глаза. На щеке под ней виднелся странный узор, как будто когда-то вырезанный ножом... Клеймо? Нет, на аристократке этого не может быть. Значит, татуировка. Изящный носик, подбородок, скулы, красивые, в меру полные (хотя, пожалуй, несколько тонковатые) губы, лоб, бровь и даже шея - все линии были жесткими и суровыми. На долю этой женщины явно выпало много испытаний, и они не оставили её нетронутой. Она их пережила, но... С прищуром глядя в её целый глаз, поблескивавший золотистым в свете свечей и камина, крестьянин видел - на дне этого ока, подернутое дымкой делового спокойствия и как бы безразличия, дремали странные искорки... Не то чтобы недобрые, нет, хотя недалеко от этого. Скорее, искорки легкого безумия, решил про себя старец (в более простых, конечно же, выражениях).

Да ему, впрочем, было все равно. Он свой век уже почти прожил. Родни у него не осталось. Что бы его тут ни ждало, ему ничего не страшно. А кого-то она ему кстати напоминает... Кого же это?..

- Уважаемый, вы, должно быть, гадаете, зачем вас сюда привели, - раздался негромкий хриплый голос, или даже скорее просто хрип, изо рта женщины. - Знайте: мне угодно узнать все, что вы помните о семействе Ден Истейнов. Меня не интересует последняя графиня. Меня интересует именно её родня. Как звали, какие ходили истории о них, их характеры. Больше никто из крестьян в округе ничего не говорит. Мне указали на вас, что вы не боитесь нарушать наложенное на графское семейство наказание. Говорите смело, без утайки, и без оглядки ни на что - и вы будете достойно вознаграждены. - Закончив, дама прочистила горло и потянулась к стакану с водой.

У старика забрезжило дежа вю. Но он вздохнул, пошамкав слегка, и начал свой рассказ. Сударыня напротив внимательно слушала каждое его слово. Запоминала. Задавала вопросы. Так они просидели весь день - даром, что старец прожил множество лет и зим, а помнил он неожиданно много. Но, в конце концов, он иссяк.
- Вы хорошо поработали, уважаемый, - кивнула неутомимая аристократка. - Вы можете просить любое вознаграждение. Тем более, вы не нарушили закона: словом Достопочтенной Весайни Торон, с фамилии Ден Истейнов снято наказание.
- Любое вот прям-таки, милсдарыня?
- Любое, - подтвердила женщина. - В разумных пределах, конечно.
- Эх-х-хе... На моем-та месте ктой-нибудь испросил бы золотца, да ток мне-то что толку, я уж скоро сам помру, а передать-та яго некому, да и скопил я сам кой-чаго... - старик вздохнул. - Знаете что, милсдарыня... Был у меня правнучек. Продали его в рабство после того, как графиню того-этого, ну, утащили за предательство. Ежели уж хотите меня наградить, то хочу правнучека свободным... Или хоть узнать, что с ним сталось, - крестьянин ожидал худшего. Но так он хоть помрет, зная, что сталось с родной кровинушкой, последней из его семьи.
Госпожа кивнула.
- Будет сделано. Как его звали?
- Тирек.
- Хорошо... Я найду его. Будет жив - верну вам.
- Милсдарыня, ещё... А каков ваш интерес? Потешьте уж старика... Вы родственница шталь, кузина?..
Женщина, уже вставшая и повернувшаяся в тот момент спиной к старцу, обернулась к нему и посмотрела с искрой в глазу... И непонятной эмоцией.
- Я та, кто вернула честь имени Ден Истейнов, сама же обесчестив. Та, кто мечом, советом, жертвой завоевала себе свободу и возвращение этого имени из небытия. Я - графиня Ора Ден Истейн. Моя жертва Леди Весайни Торон была... Память о семье. Сегодня, старик, ты помог мне... И помог моему сыну. Ибо ему важно знать, какая была семья. И во чтобы то ни стало... Я найду твоего Тирека. Я верю, что живым. Ибо знай, старец... Есть ещё в мире Чудеса. Пусть это удел... Небожителей в первую очередь, но... Возможно, Чудо сохранило твоего правнука для тебя и того, чтобы... Я хоть как-то смогла вернуть свой долг старым подданным. Ты Верь. Остальное - за мной, моими людьми.
Прежде, чем старец смог собраться после таких заявлений - от которых у него, к счастью, только отвисла полубеззубая челюсть, поскольку стариком он был крепким и сердце у него не ёкнуло - женщина степенно, с достоинством, подобающим её власти и статусу, покинула его. Крестьянин же, пусть сначала и ошалел... Понял, что, пожалуй, эта женщина и правда напомнила ему сначала ту, что явилась с птицелюдом тогда, давно, а та - напомнила ему внучку старого графа Осорио... Видать, не сумасшедшая она, а правду чтоль сказала?..

***

Ора лежала на специальном кресле, зажмурившись и купаясь в лучах солнца, вслушиваясь в шум прибоя, накатывающих волн моря, отдаваясь ощущению руки Рей в своей руке... С тех пор, как Длань пожертвовала Весайни удовольствием от пыток, казней, убийств и прочих проявлений собственной кровожадности - по сути, ради подруги, надеявшейся исправить нутро неллайки - графиня стала чаще находить счастье в простых вещах. Или, может быть, это просто возраст? Или, быть может, то, что ей удалось наконец сделать это... Да, пусть не основать собственный путь, но создать подпуть... Подпуть Нечестивой Трансформации в Скверну? И к ней наконец вернулось какое-то спокойствие... Даже обида на Илаю, кажется, немного утихла, хотя ещё и залегала где-то там, в глубинах разума...

А кроме того, сын и подруга дарили ей немало счастья. Признаться, перед жертвой Ора боялась - малодушно - что сойдет с ума совсем или озлобится, лишаясь очередного, такого большого удовольствия, одного из двух единственных, что ей не изменили ещё тогда, когда её сердце было каменным... Но сейчас, сжимая руку Рей, Длань чувствовала, что наверное... Сделала правильный выбор. Ведь сейчас она уже не предавала и не обманывала подругу. Ничто не отравляло их жизнь. Пусть потайная комната в подземелье поместья хранит свои тайны, но уже несколько лет она туда не спускалась. Там убрано, чисто, и даже инструменты все блестят, будто новенькие.

Женщина лениво потянулась в своем кресле, выпустила кисть ведуньи, и поднялась. Пора взбодриться.
- Эй, Рей, просыпайся, или ты не спишь? У меня для тебя сюрприз. Хотя... Как посмотреть, для тебя ли, - прохрипела Ора, усмехаясь. Подруга, и правда, кажется, задремавшая на солнышке, изо всех сил пыталась сделать вид, что не поддалась сну и того у неё ни в одном глазу, и она бодра, как, как...
- Ну, ну, я знаю, что ты спала. Ничего такого. Так вот... Сегодня у меня день рождения! Я выяснила это в свою поездку в Резер.
- Но... Так, у меня же даже подарка нету!
- А это и неважно... Сегодня мы просто празднуем вместе. А в будущем... Будешь хоть знать, когда мне что дарить. Представляешь? Я, по сути... Впервые в жизни праздную свой День Рождения! - Радостно улыбнулась Ора... Оглядываясь за спину, на Рей...
[ Гостям не разрешен просмотр вложений ]