возвращаемся к первой газете, Шико в трактире услышал -
Пока Бономе ходил за новой порцией вина его собеседник рассеянно осматривал посетителей, о чём-то глубоко задумавшись. Вдруг сквозь привычный трактирный шум он отчётливо услышал слова, заставившие его вздрогнуть:
– Святая пятница! Я ошибся!
Голос принадлежал сидевшему рядом в тёмном углу посетителю, закутанному в плащ, лицо которого к тому же сложно было разглядеть из-за широких полей шляпы. Он читал что-то на небольших листах пергамента, лежащих перед ним на столе. Кажется он был так взволнован, что даже не замечал ни пристального внимания к своей персоне, ни того, что говорит вслух.
– Святая пятница! – вновь пробормотал он, прочитав очередной листок, – вот оно, правосудие! О, моя дорогая матушка… Станут ли это предавать огласке? Думаю, что нет… Как назло ни слова от неё, совсем ничего...
мне все больше кажется, что это Навррский, мать которого отравила Медичи, и похоже Уран у нас вышел как раз ею (смерть Медичи как правосудие за смерть матери Наваррского)
и с женой он в эту ночь не встретился - Как назло ни слова от неё, совсем ничего...
подтверждает, что это Наваррский, записка от Шико
“Милый Генрике! Надеюсь ты не заскучал в моё отсутствие. У меня совершенно нет времени, чтобы заглянуть во дворец, но, поверь, я провожу время исключительно в твоих интересах. Не могу сказать, что я добился больших успехов, но есть кое-что, о чём тебе следует знать. Не далее, как вчера, на улице Сен-Жак до меня донеслось “Святая пятница!”. Мне не удалось как следует рассмотреть сказавшего это господина, но по моему мнению эти слова и сами по себе достаточно убедительны. Мне также показалось, что он упомянул свою матушку…
Помнишь её незавидную судьбу, Генрике? Вечно твой… “.
во вторую ночь Наваррский находит де Гиза
Перед тем как сесть он сдернул с головы капюшон и луна на мгновение осветила его лицо. Наблюдавший из-за угла соседнего дома человек, закутанный в тёмный плащ, увидев его прошептал: “Святая пятница!” и поспешил скрыться.
ну и последняя газета
Несмотря на поздний час, трактир “Рог изобилия” продолжал принимать гостей. Мэтр Бономе с неподобающим трактирщику печальным лицом сновал между столами, разнося яства и кувшины с вином. Как обычно, он не то, чтобы подслушивал разговоры гостей, а скорее прислушивался к ним – это, можно сказать, была его профессиональная черта. За столом в углу сидел постоялец, которого Бономе уже несколько раз видел в трактире в последнее время. Он был закутан в чёрный плащ и скрывал лицо широкополой шляпой, что уже стало привычным для мэтра. Привык он и к тому, что посетитель разговаривал сам собой. Вот и теперь он бормотал себе под нос:
– Ах, где же ты пропадаешь? Я уже начинаю беспокоиться…
Признаться, чешуться руки, но не время, не время… Ещё подождём, остался только…жена до сих пор не найдена, де Гиза он еще не убивал, вопрос кто остался? похоже не найдет только Генрих
Двери “Рога изобилия”, как всегда, были открыты для гостей и мэтр Бономе лично встречал их у порога. К его большому сожалению он давно не видел одного из своих постоянных гостей, который не то, чтобы приносил хороший доход, но по крайней мере давал ощущение некоторой стабильности, которое всегда приятно любому трактирщику. Бономе стал переживать не случилось ли с ним чего, и доведётся ли им вновь свидеться, но в этот момент звон дверного колокольчика отвлёк его от грустных мыслей и он поспешил встречать группу гостей, от вида которых в его алчном воображении тут же звонко застучали монеты. Гости заняли самый большой стол, заказали несколько бутылок лучшего вина и гору закусок. Бономе сновал между кухней, погребом и столом, подгоняемый гостями, и краем уха слушал обрывки их разговора, судя по которому дела господ в целом шли отлично, хотя и не каждый мог похвастаться успехами. Молодые люди всё шутили над своим товарищем, который со смехом, хотя и несколько надменно, отвечал, что некоторые люди иногда просто подворачиваются под горячую руку, а возможность проявить свою доблесть подобающим образом ещё представится, тем более в эту горячую пору. Аппетит у этой компании был что надо – закуски были истреблены довольно быстро, и, щедро одарив Бономе монетами, они покинули трактир.
похоже убийцу на Спайдера перевели, то есть д Эпернон знал убийцу, у нас Эпернон вышел Ланташем, кого он вчера подозревал?
